Летом 1939 года, вскоре после открытия выставки, сюда приехала Марина Цветаева — с мужем и дочерью. Цветаева потом сделала запись о том, что дочь была «в красном чешском платке — моём подарке. Сияла». Об этом эпизоде из жизни Марины Ивановны рассказал исследователь её жизни и творчества Борис Мансуров.
О советском по-французски
— Шла четвёртая неделя работы Всесоюзной сельскохозяйственной выставки — ВСХВ, открытие которой состоялось 1 августа 1939 года, — рассказывает Мансуров. — Марина Ивановна поехала туда вместе с мужем Сергеем Эфроном и 26-летней дочерью Ариадной, которая работала в журнале Revue de Moscou. По всей видимости, Ариадна получила редакционное задание написать о ВСХВ.
«Ревю» издавалось на французском языке, основная часть тиража шла в Европу. Большинство статей в «Ревю», как и в других «экспортных» изданиях, были посвящены тому, как хорошо жить в СССР, какие успехи достигнуты в разных сферах. Только что открывшаяся выставка давала обильный материал.
Ослепительные павильоны и фонтаны
О том, в какие павильоны заходила Цветаева, можно судить по статьям, опубликованным в 8-11-м номерах «Ревю» за 1939 год.
«Великолепные экземпляры, которые восхищают: коровы с надоями 12-13 тысяч литров молока с высоким содержанием жира, могучие быки: Дымок, весит 937 кг (колхоз «Днипростан» Днепропетровской области) или Тореадор (колхоз «Молотов», Смоленская область) — весом 1218 кг», — писали в августовском номере «Ревю» за 1939 год.
«Был сияющий августовский день, ослепительные павильоны и фонтаны выставки, — вспоминала Ариадна Эфрон ту поездку. — В одном из киосков купили большого кустарного льва. Маме особенно понравился павильон Грузии, некоторые небольшие (Башкирский и т.д.), из животных — овчарки. Она сказала, что всё — гораздо лучше Международной выставки (в Париже. — Ред.). Папа, тогда болевший, чувствовал себя хорошо, мы были все вместе, это был последний радостный день. Через три дня мы с мамой простились навсегда…»
Биограф Цветаевой Анна Саакянц упоминала и о других сувенирах, купленных на выставке. Например, о фигурках из белой раскрашенной глины: пастух с собакой, коровами, лошадьми, овцами и козами.
Новый быт
— Не исключено, что это был первый выезд Марины Ивановны в Москву из Болшева, где она жила два месяца с 19 июня, когда они с сыном Муром вернулись в СССР, — говорит Борис Мансуров. — 21 августа она получила советский паспорт, до этого на поездки был наложен негласный запрет.
В Болшеве Марина Цветаева, Сергей Эфрон и Мур жили в двух небольших комнатах с террасой в длинном бревенчатом мало уютном доме недалеко от станции, на улице Новый Быт. Это была дача НКВД, за Сергеем Эфроном был установлен надзор. Аля (так называли в семье Ариадну), вернувшаяся из Франции раньше, жила в Москве у тётки и в Болшево наезжала в выходные, привозила продукты, помогала готовить, стирать.
Багаж остался на таможне
Через день после посещения ВСХВ Марина Цветаева ездила на Центральную таможню, чтобы получить багаж — книги, рукописи, вещи, которые были отправлены по адресу Али при возвращении из Франции. В выдаче ей отказали: недоставало какой-то бумаги. Алю арестовали в Болшеве через три дня рано утром.
«Аля — весёлая, держится браво. Отшучивается», — вспоминала в записных книжках Марина Цветаева.
Она собиралась садиться в «воронок» в тех же босоножках, в которых гуляла по ВСХВ. «Подошва на ремнях», как называли их родители. Её убедили надеть полуботинки. Соседка принесла голубое одеяло вместо шали.
«Всех знобит, — описывала тот день Цветаева. — Первый холод… Аля уходит, не прощаясь…»
А статьи о ВСХВ публиковались в «Ревю» ещё два месяца, вплоть до ноября.
Свежие комментарии