На Киностудии Горького рассказали, как снимали «…А зори здесь тихие»

Легендарный фильм стал лидером кинопроката в 1973 году

Двухсерийный фильм «…А зори здесь тихие» стал лидером отечественного кинопроката в 1973 году. Он и сейчас остаётся одной из самых пронзительных картин о Великой Отечественной войне. Как проходили съёмки, рассказал «ЗБ» историк кино и хранитель фондов Киностудии им.

М.Горького Алексей Тремасов.

«Незамыленные» лица

Повесть «…А зори здесь тихие» Бориса Васильева была впервые напечатана в 1969 году в журнале «Юность». Именно там её прочитал известный к тому моменту режиссёр Станислав Ростоцкий. Бывший фронтовик, обязанный жизнью медсестре, которая вынесла его с поля боя, давно хотел снять фильм о подвиге женщин во время войны. За экранизацию уже взялся другой режиссёр киностудии — Марк Осепьян. Но он благородно уступил работу Ростоцкому, взявшись за другое произведение Васильева — «Иванов катер».

Ростоцкий сразу решил: в главных ролях будут молодые, неизвестные актрисы с «незамыленными» лицами. Подбор был непростым. К примеру, кандидатуру Елены Драпеко, которая в итоге всё же сыграла Лизу Бричкину, поначалу отвергли: девушка была слишком утончённой, ей не хватало задора и крестьянской хватки её героини. Позже Драпеко вспоминала, что её отстояла жена Ростоцкого. Елена Драпеко целыми днями тренировала деревенский окающий говор. В одном интервью актриса рассказала: чтобы она смотрелась дороднее, для неё подготовили накладные груди, а чтобы создать образ деревенской девчонки, вытравили чёрные от природы брови и нарисовали веснушки.

Единственной относительно опытной актрисой была Ольга Остроумова, которая прежде снялась в фильме Ростоцкого «Доживём до понедельника». Она позвонила режиссёру, чтобы попросить роль Риты Осяниной, но вдруг выпалила: «Или Жени…» Её утвердили на роль красавицы Жени Комельковой, перекрасив в рыжий цвет, — такие волосы у книжной героини.

Две недели в палатке

26-летнему артисту ТЮЗа Андрею Мартынову пришлось побороться за роль старшины Федота Васкова. Борис Васильев видел исполнителем Георгия Юматова, а Станислав Ростоцкий — Вячеслава Тихонова, с которым уже успел поработать в фильме «Доживём до понедельника». К тому же Мартынов не подходил по возрасту: Васков был гораздо старше.

Артист отрастил пышные усы, чтобы выглядеть старше, научился деревенскому говору. Станислав Ростоцкий поставил ему условие — отправиться заранее на место съёмок и поселиться в палатке в лесу, чтобы за две недели проникнуться обстановкой и приобрести тот вид, который должен быть у настоящего старшины Васкова. Когда актёр предстал перед режиссёром спустя две недели, Ростоцкий ему поверил. И правда, догадаться, что в фильме старшину играет 26-летний парень, невозможно!

Рюкзаки с кирпичами

Съёмки проходили в Карелии. Ростоцкий потребовал, чтобы все девушки прошли курс молодого бойца, к ним приставили инструкторов. Артистки маршировали, учились обращаться с оружием, стреляли… Актриса Людмила Зайцева во время одной тренировки испытала шок и упала, закрыв голову и уши руками из-за сумасшедшего грохота. Позже она призналась, что страшно боится оружия.

Снимали по 12 часов в день. Режиссёр распорядился положить каждой актрисе по два кирпича в рюкзак, чтобы их походка не была лёгкой, и чтобы зрители видели: героиням во время перехода действительно тяжело. Приехавший на съёмки Борис Васильев попытался вступиться за девушек, но режиссёр отрезал: «Всё должно быть натурально, никакого наигрыша». А слушались Ростоцкого беспрекословно.

Но главной сложностью стали… комары. Ростоцкий вспоминал, что камеру приходилось обильно поливать жидкостью от насекомых, потому что их полчища портили кадр и приходилось переснимать дубли. А репетиции часто проводились в москитных сетках.

Зачем Лизу поливали из кружки

Трагическую гибель Лизы Бричкиной снимали в болоте. Елена Драпеко «тонула» несколько дублей подряд, и на дне образовалась яма, из которой выныривать становилось всё сложнее. Один раз актриса чуть не захлебнулась. Рядом дежурил художник, который каждый раз поливал голову актрисы из кружки, чтобы волосы оставались белыми. Сотрудники съёмочной группы пользовались деревянными щитами, по которым долезали до актрисы. А перед каждым дублем её переодевали в новую одежду.

Когда Ирину Долганову загримировали для сцены гибели её героини Сони Гурвич, режиссёр не предупредил об этом остальных актрис. Так что, когда они увидели лежащую мертвенно-бледную Ирину с кровавой раной (для достоверности была использована бычья кровь), их испуг был настоящим.

А сцена, в которой гибнет Женя Комелькова, менялась. Поначалу героиня Ольги Остроумовой пела «Интернационал» на русском и на немецком. Но эта песня плохо отражала мысль о том, что героиня совершает подвиг, преодолевая страх. В итоге возникла идея с романсом «Он говорил мне: «Будь ты моею…». Позже Ростоцкому высказали недовольство: советская разведчица не может петь такую песню перед смертью. Но романс всё-таки остался. Однако эпизод пришлось переснимать из-за того, что плёнка оказалась бракованной.

Сцену в бане отверг худсовет

Ростоцкий всегда подчёркивал, как важно ему показать трагизм и противоестественность того, что женщины погибают на войне, ведь предназначение женщины — быть женой и матерью. Сцена в бане была придумана не для того, чтобы показать обнажённое женское тело, а чтобы донести до зрителя: именно в такие тела попадают свинцовые пули…

Актрисы разделяли это мнение, но раздеваться перед камерой никто не хотел. Режиссёр часами уговаривал их пойти на этот шаг ради воплощения идеи. И уговорил. Правда, с оговоркой, что при съёмках будут присутствовать только женщины. Пригласили для этого и оператора Маргариту Пилихину.

Снимали не в настоящей бане, а в павильоне Киностудии им. М.Горького. Пар пускал пиротехник. Павильон отгородили плёнкой, в которой вырезали дырочки для глаз режиссёра и объектива камеры. На репетициях девушки были в купальниках.

Во время съёмок одного дубля в павильон внезапно вбежал мужчина в ватнике и закричал: «Ложись!» Оказалось, паровая установка дала сбой, и тот, кто не успел бы упасть на пол, получил бы страшные ожоги.

Конечно, сцену в бане худсовет велел вырезать. И снова Ростоцкому пришлось применить своё искусство убеждения — эпизод он отстоял.

Рукоплескали в Америке и Китае

Фильм «…А зори здесь тихие» получил Государственную премию СССР и был выдвинут на премию «Оскар». Станислав Ростоцкий даже полетел в Америку на церемонию и там, как он сам признавался, впервые в жизни надел смокинг. Правда, статуэтку картина не получила: её обошла французская лента «Скромное обаяние буржуазии». Но сам факт, что советский фильм о войне был так высоко оценён зарубежными зрителями, был, безусловно, предметом гордости.

После этого «…А зори здесь тихие» представляли и на других крупных фестивалях. Невероятный успех был в Китае. Ольга Остроумова вспоминала, что в этой стране её принимали как суперзвезду и приветствовали, ласково называя «Женя». Кстати, спустя много лет китайцы сделали свою многосерийную версию фильма.