Известный телеведущий исходил Главный ботанический сад вдоль и поперек
Вначале девяностых, работая в программе «Времечко», я арендовал квартиру прямо напротив Ботанического сада — чтобы не тратить время на дорогу. Как выяснилось, это была роковая ошибка.
«Если спросят, я в видеотеке»
— Дай ключи, а? — вполголоса обратился ко мне монтажёр на третий день после моего новоселья. — Ты же всё равно в Останкине до полуночи, а я успею.
Глядя в его честные глаза, я поддался, и это была вторая ошибка. Мало того, ко мне с одинаковой просьбой стали обращаться знакомые и совершенно не известные мне люди.
— Тебе что, жалко?
— Не жалко! Но надоело! — отвечал я.
Так я стал в курсе всех амурных тайн телецентра, а там работало тысяч десять человек!
— Если спросят, я в видеотеке, — обязательно говорили мне, забирая ключи.
Скоро фраза стала расхожей.
В новом жилье мне стало неуютно
Игорь Воеводин. Фото: из личного архива
Прошло не так уж много времени, и в новом жилье мне стало неуютно. Хранить постельное бельё под замком в своей квартире — нонсенс. Я ставил условие гостям: помыть посуду, полы, вытереть пыль и вообще, чтобы сияла чистота. И это условие выполнялось. Но всё равно приходить домой мне уже не хотелось. Дело дошло до того, что ко мне стали являться знакомые со стыдливо отворачивающимися барышнями, даже когда я был дома. И я покорно уходил в Ботанический сад.
О, сколько гневных слов выслушала от меня сакура, зацветавшая в мае! Как негодовали со мной вместе орхидеи! Как плакали над моей судьбой ивы! И рыбы в декоративных прудах били хвостами, разделяя со мной бесприютность.
Я съехал с квартиры, никому не сказал, куда и больше никого не пускал. А приезжал в сад уже на автобусе, полюбив его всей душой.
Как я чуть не лишил работы уборщицу
Возле главного входа в Ботанический сад в те годы был магазинчик цветов. Меня там хорошо знали: по моим ежедневным гуляньям, пока я жил рядом, и по ежегодным визитам 8 Марта. Я покупал в Женский день сначала 101 веточку мимозы. Потом, став чуть свободнее в деньгах, — 101 гладиолус. И уже потом — 101 розу. Я ходил по телецентру и дарил по цветку каждой встречной женщине.
Как-то я приехал в «Останкино» 8 Марта совсем рано. Не помню уже почему. В коридоре канала, на котором я тогда работал, висели портреты корреспондентов и ведущих. Было тихо и пустынно, и только уборщица силилась дотянуться как раз до моего портрета. Она была низенькой, а портреты висели высоко.
— Давайте помогу, — сказал я, галантно отделив ей одну розу от букета и дав подержать остальные.
Она смутилась, взяла цветы и отдала тряпку. И я начал усердно протирать свой портрет. Внезапно раздался чей-то кашель. Я обернулся и увидел, что по коридору идёт гендиректор канала, а с ним группа гостей. Все — в генеральских мундирах. Разных родов войск.
— Здравствуйте, — застенчиво сказал я.
— И вам не хворать, — ответил начальник.
Генералы молча кивнули, и все пошли дальше. У самого входа в кабинет руководства один из них, мой хороший знакомый генерал-лейтенант Александр Михайлов, обернулся и спросил:
— А ты только свой портрет протираешь?
И вошёл в приёмную, не ожидая ответа.
— Меня уволят! — в отчаянии шепнула уборщица.
— Ничего, зато меня возьмут на твоё место, как-нибудь проживём, — успокоил я бедную женщину.
Она отдала мне цветы и пошла протирать другие портреты. Их было много, и мне стало жаль уборщицу. Я взял у неё тряпку, намотал на швабру, стоявшую в углу, и модернизировал процесс.
На мою беду, это оказался портрет главного гордеца на всём ТВ, не говорившего с экрана, а изрекавшего. Он целыми днями просматривал записи своих программ, что говорит само за себя. И конечно, он тоже показался в коридоре — с жалким букетиком мимозы для секретарши. Что он подумал, увидев, как я тру шваброй его портрет, а уборщица стоит рядом с охапкой роз, — не знаю. Наверное, что я её подкупил.
С канала я вскоре ушёл. И опять снял квартиру близ Ботанического сада, но никто уже не ездил ко мне в гости, кроме… Впрочем, это другая история.
Свежие комментарии