Сахаров не любил кошек

Знаменитый академик предстает сложной натурой к новой книге писателя из Отрадного Николая Андреева

Писатель Николай Андреев давно живёт в Отрадном. Он известен биографическими книгами о жизни Высоцкого, Сахарова, Горбачёва. Широко известно его расследование «Тайна перевала Дятлова». И вот вышла книга Андреева «Человек по имени Бы». Наш корреспондент взял у писателя интервью.

Тягостные отношения с дочками

— Почему такое необычное название?

 — Любой человек, вспоминая прожитое, обязательно спотыкается о «Если бы я поступил так-то и так…» и «Если бы я не сделал то-то и то-то…». У каждого в жизни есть развилки: какое направление выбрать? Вот и герой романа — а это Андрей Дмитриевич Сахаров — постоянно перед выбором. Самый кардинальный выбор он сделал в 1968 году, когда выступил, можно сказать, с программным заявлением — написал «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», которое и сделало его знаменитым во всём мире. Ведь он был учёным, разработчиком ядерного оружия, — был обласкан властью, материально обеспечен, у него была любимая наука. Но он выбирает путь борьбы с системой. И главная тема моей книги — человек перед выбором. Я исследую вопрос: что вообще заставляет человека круто изменять принципы своей жизни?

— Чем вас привлекла фигура Сахарова?

— Судьба Андрея Дмитриевича много разнообразнее, чем участие в атомном проекте и диссидентском движении. Человек раскрывается в мелочах. Ну, скажем, такой факт: Андрей Дмитриевич не любил кошек. Ни в первой семье у них не было кошек, ни во второй — с Еленой Боннэр. Когда Андрей Дмитриевич был в ссылке в Горьком, его определили жить в квартиру на первом этаже. И через лоджию иногда в квартиру проникали кошки. Андрей Дмитриевич выгонял их, а они снова ломились внутрь. Однажды забралась белая беременная кошка. Андрей Дмитриевич пишет в дневнике: «Выгонять её очень трудно. Она очень агрессивна, шипит, прижав уши. От палки, даже сильных ударов, только переходит в другое место». Жалко кошку — зачем же её палкой? Да сильными ударами? Я долго думал: вставлять этот эпизод в роман об Андрее Дмитриевиче или нет? Всё же не красит эта палка его светлый образ. И долго колебался, вставлять ли в книгу эпизод, как Андрей Дмитриевич бил свою первую жену. Бил на глазах у дочерей — Любы и Тани. Из-за этого у него с ними сложились тягостные, почти враждебные отношения. Об этом тоже рассказывается в книге, которую можно приобрести в книжных магазинах Москвы или заказать на «Озоне», Wildberries, в «Лабиринте».

— То есть книга о его личной жизни?

 — Нет, разумеется. Ограничивать биографию Сахарова какой-то одной сферой глупо. А эти примеры я привёл для того, чтобы показать многогранность и неоднозначность его характера. Изначально он прежде всего учёный. Есть вполне понятное желание — назовём так: прогрессивной общественности — оторвать Сахарова, занимавшегося созданием ядерного оружия, от Сахарова — страстного борца с коммунистической системой. Такие попытки страстно предпринимались сразу же, как только Сахаров вернулся из ссылки в Горьком. Друзья диссиденты интересовались: а не терзала вас, Андрей Дмитриевич, совесть, что вы создавали страшное оружие для тирана? Склоняли его к покаянию. Андрей Дмитриевич отводил эти попытки. Алесь Адамович задал ему вопрос: не терзает вас синдром вины? «Это иллюзия, — ответил Сахаров. — Мы отодвигали возможность войны».

 

Ласковые подзатыльники от Боннэр

— А как он стал диссидентом?

— Сахаров размышлял о мире, о стране, об обществе. Задавал, в общем-то, элементарные вопросы: как устроена советская власть? почему дефицит? почему такая мощная бюрократия? где границы свободы личности? как должен быть устроен мир? У Сахарова родился труд, который и сделал его знаменитым во всём мире, — «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». Почитаешь — и намёка не обнаружишь на что-то антисоветское. Он выдвигает простую идею: нужно соединить преимущества капиталистического строя с преимуществами социалистического. Рукопись статьи попадает на Запад. 22 июля 1968 года «Размышления…» появляются на страницах «Нью-Йорк таймс» — три газетных разворота. Публикация вызвала сенсацию во всём мире. «Отец советской водородной бомбы» против Советов — это звучало. Ну а дальше вполне естественное его сближение с диссидентским кругом. Он попал в компанию близких по духу людей.

 

— И тут Сахаров встречает Елену Боннэр, которую называют его злым гением. Утверждают также, что она била его — правда ли это?

— «Била» — это слишком сильно сказано. Так, ласковые подзатыльники. Говорили, что Боннэр радикализовала взгляды Сахарова. Я долго с этим был не согласен, но, размышляя, понял — это так и было. Боннэр стала для него неким идеалом. Он был бесконечно в неё влюблён. То, что Боннэр делала и говорила, это было для него высшей инстанцией, конечной оценкой. А она была очень резкая во многих оценках. В итоге он тоже стал резким. Обо всём этом подробно в книге.