Александр Домогаров: «На сцене Театра Российской армии мы играли в футбол»

Народный артист России отмечает 55-летний юбилей

В канун 55-летия Александру Домогарову есть что рассказать. К своему юбилею он подготовил спектакль «Дороги Высоцкого», творческий вечер. Недавно снялся в русско-японском фильме «В плену у сакуры». А ещё ожидается выход фильма «Рихард Зорге», в котором артист сыграл легендарного разведчика…

Никто не знает, что расскажет Никита Высоцкий

Идея спектакля «Дороги Высоцкого» родилась достаточно давно. В спектакле — песни Владимира Семёновича и рассказ о нём. Рассказывает его сын Никита Высоцкий. Он как никто имеет право говорить об отце. Естественно, у нас есть «подводки» к песням, но никто из нас не знает, что будет рассказывать Никита Владимирович.

И вот это сиюсекундное, то, что есть в спектакле, — оно самое ценное. Блок песен добавляется. Мы ищем людей, которые споют песни Владимира Семёновича. И я, ваш покорный слуга, попытаюсь прохрипеть какие-то вещи…

От работы Олега Борисова терял дар речи

Бог подарил мне встречи с великими актёрами: Владимиром Михайловичем Зельдиным, Ниной Афанасьевной Сазоновой, Олегом Ивановичем Борисовым, многими другими мастерами театра. К сожалению, эта мощная часть актёрского поколения уже ушла… Но благодаря им мы, когда-то сами молодые, узнали театр изнутри. Это великая школа артистов Театра Российской армии, в котором самая большая сцена в Европе! Когда опускался занавес, мы на ней играли в футбол. И разговаривать на этой сцене было сложно — так, чтобы тебя услышал весь зал. И Владимир Михайлович Зельдин меня учил: «Сашка, ты веером, веером разговаривай — вот отсюда начал, а там закончишь!» Сосуществовать с такими артистами на площадке — это уже великая школа! Когда мы после 4-го курса пришли в Малый театр, все считали себя гениями. И вот на сцену выходит Михаил Иванович Царёв — и вся твоя гениальность уходит. И ты понимаешь, что ты песчинка. Но я точно знаю: чем выше артист, тем он проще. Я любил и боготворил Борисова.

Помню, мы репетировали «Павла Первого». Я его видел — и терял дар речи. Не мог говорить вообще! А Олега Ивановича это дико злило. И он своим высоким голосом говорил: «Ну что, мне с репетиции уйти, что ли?»

Текст учится руками и ногами

Часто спрашивают: «А как вы такие большие тексты запоминаете?» Да никто его не учит, этот текст! Смысловой текст учится руками и ногами. За ногами идёт такой текст, а за руками — другой. В сторону кресла — вот такой… И уж если совсем раскрывать тайну, то скажу: хороший режиссёр очень долго проводит так называемый застольный период: когда артисты сидят за столом и читают пьесу. Опытные артисты сидят и читают того же Чехова. И ты вдруг понимаешь, что за 30 лет работы в театре ты не знаешь, как это делать! И пьесу знаешь замечательно, и опыта у тебя много, и «штампов» набрался… Но с тобой рядом четыре месяца подряд сидит такая глыба, как Кончаловский, — и ты не знаешь, что делать! И он начинает тебе рассказывать: как люди жили в то время, что такое на самом деле этот вишнёвый сад… И ты понимаешь, что вишнёвый сад — это не 12 соток с деревцами. Это «садик» в несколько гектаров, с речкой, полями, и это всё — имение Раневской. А потом тебе приносят фотографии того времени, начинают о них рассказывать. Ты смотришь картины того времени, начинаешь сам влезать в то время: читаешь воспоминания, мемуары… Вот так тоже готовятся к спектаклю. Но иногда можно и из гримёрки вылететь на сцену. А иногда необходимо полчаса побыть одному.