Евгений Гришковец: в новой комедии играю Ивана Грозного

Писатель, драматург, артист рассказал «ЗБ», как стать оптимистом

Мастер-класс писателя, драматурга, актёра и  режиссёра Евгения Гришковца создателя  романов «Рубашка», «Асфальт», «Театр отчаяния, или Отчаянный театр», а также повестей и рассказов длился почти полтора часа. Корреспондент «ЗБ» тоже задал автору несколько вопросов.

Вместо 40 минут читал Жванецкому четыре часа

– Евгений Валерьевич, есть человек, с которым вы советуйтесь когда пишите?

– Как только у того, что я написал, появляется читатель, даже первый, его мнение никак не может повлиять на то, что уже написано.  Я  очень уверенный в себе автор и не очень уверенный в себе человек. Это разные люди. То, что я написал, я знаю лучше всех в мире. И самый жёсткий редактор –  тоже я. Однажды я договорился с Михаилом Михайловичем   Жванецким о том, что прочитаю ему свою новую повесть. Это было году в 2007.  Но как-то всё откладывалось. Наконец поздней осенью он мне сказал, что более-менее себя неплохо чувствует. Ехал я к нему за город часа два. Приезжаю, а там медсестра, капельница.  Михаил Михайлович извинился и сказал: « Женька,  ну уж коли ты приехал,  давай почитай немножечко, самый ударный кусок, минут 40». Я стал читать, посмотрел  на часы 40 минут прошло. Жванецкий говорит: «Ещё почитай». В общем, читал четыре часа. Михаил Михайлович уже встал, ходит радостный по кабинету и говорит: «Ай, здорово! Как же я рад! Нет, повесть твоя – по фигу, понимаешь? Просто вот к Державину приезжал молодой Пушкин, к Пушкину тоже приезжали начинающие писатели,  а со мной это в первый раз!

»

Играю Ивана Грозного

– Вам какая деятельность больше нравится актёрская, режиссёрская или драматургическая?

–  Для меня актёрство в кино – это всегда приключение и высокооплачиваемый отдых. Сейчас, например, я играю в комедии Карена Оганесяна царя Ивана Грозного. У меня  шапочка из эйзенштейновского фильма с настоящим шитьём XIX века, кафтан  с  плеча Петра Мамонова. Режиссёры не любят приглашать писателей, потому что полагают, что будет много активности типа «давайте всё перепишем» и очень удивляются тому  насколько я дисциплинированный, знающий текст, покладистый, весёлый. Когда я пишу пьесу, ставлю спектакль, я  всё время всем ставлю задачи, а тут мне ставят задачу. Это же так интересно – услышать, что от тебя хочет другой человек, попытаться это угадать и сделать так, как он хочет, а не так, как хочешь ты.

– Какая из ваших работ в кино вам больше всего запомнилась?

–  Вы знаете, у меня их так мало, что я помню все. Но самая-самая связана с литературой. Я играл у великого режиссёра Глеба Панфилова в фильме  «В круге первом», снятом по роману Александра Солженицына,  малюсенькую  роль,  писателя Галахова (прототип Константин Симонов, прим.ред.). Причём в романе  у этого Галахова  вообще нет текста. Было ясно, что Солженицын терпеть не может Симонова и выписывает его как какого-то презренного писателишку. Панфилов  позвал меня, потому что мы должны были  сделать моему герою какой-то диалог. Я люблю Симонова с детства, у него есть шарм, благородство и я не хотел его делать таким, каким его написал Солженицын. Я придумал такого персонажа, который понимает, что он делает не то: «Ты знаешь, когда я сажусь писать, думаю: вот сейчас напишу для своих друзей, для своих однополчан. А представляешь, для кого пишу?  Для критиков». В  этом фильме всех актёров утверждал Солженицын. А в моём случае надо было утвердить не только меня, но и мой текст. Позвонив мне, Солженицын спросил: «Мне  сказали, что вы чувствуете себя литератором.  А что вы  мне порекомендуете  для прочтения, чтобы я понял, можете ли вы принять участие в нашей картине?» Я сказал, что у меня как раз только что вышла повесть «Реки».  Через два дня меня утвердили.

«Прежде всего – родить детей»

–  Что вас  сегодня волнует?

–  Моя пьеса «Между делом» как раз начинается с такого разговора. Герой этой пьесы – писатель, я, в сущности, писал его с себя, а играет его в театре  Алексей Агранович . Знаете такого чудесного человека? Я хотел бы сказать о том, что сегодня  культуре и искусству отведена довольно скромная роль. Каких-то полвека назад премьеры в театре, в кино, выставки, оперы, балеты имели практически государственное значение. Деятели культуры, режиссёры, актёры, поэты, писатели имели совершенно другой вес. Их имена были не только на слуху, но к их каждому слову прислушивались… Конечно, меня волнует моя семья, как там моя мама, моя старшая дочь. Но я не стану об этом говорить. Однако, поверьте, какой бы ни был у тебя творческий порыв, замысел, если болеет мама – писать невозможно, не получится.

– Как полюбить современность, стать оптимистом?

–  Прежде всего – родить детей. Это в самую первую очередь. Потому что как только у тебя появляются  маленькие дети, ты не имеешь права не любить то время, в котором ты живёшь.  Ты не имеешь права быть пессимистом и ненавистником.  Ну и заниматься  такой работой, которая направлена на другого человека. Это необязательно искусство, это  может быть фармацевтика или швейное производство.