Известный писатель рассказал о том, как попал в недоступный для простых советских граждан отель «Космос»
Гостиница «Космос» была построена к Олимпиаде-80. По тем временам в столице СССР было только два сооружения, служивших предбанником западного мира: Центр международной торговли на Пресне и «Космос». Попасть туда простому смертному было нереально.
Пардон, месье?
– Будет петь Джо Дассен! – сообщили мне приятели и добавили: – Пойдёшь?
– Пойду! – ответил я. Потому что с нами на журфаке тогда стояла Она.
– Автограф принеси! – улыбаясь, сказала Она.
Я обещал. Все посмеялись.
И вот 18 июля 1979 года, облачившись в изрядно потёртый джинсовый костюм, майку с английской надписью «Я дикарь и псих» и зеркальные чёрные очки с одним разбитым стеклом, я храбро подошёл к отелю.
– Ты куда? – строго спросил швейцар.
– Pardon monsieur? – ответил я по-французски и изобразил непонимание.
– Пропуск! Вы тут это… Живёте? Пропуск!
– Что вы хотите?! – продолжил я с парижским, как мне казалось, акцентом. – В чём дело? Где полиция?
Слово «полиция» швейцар понял и посторонился, с большим сомнением глядя мне вслед.
Открытка с автографом звезды
Я сел в баре – рублёвом. Выпил водки с апельсиновым соком. Вокруг шумела иноземная жизнь, нарядно одетые дамы и господа угощались шампанским с икрой – вовсю шло открытие отеля. Спроектированный нашими и французскими архитекторами отель поражал невиданной в то время роскошью. Я дождался начала концерта – в первом отделении пела Пугачева – и пошёл к дверям концертного зала. Но не дошёл: там не пускали съёмочную группу Центрального телевидения – вещь в СССР неслыханная.
-Это не предусмотрено контрактом певца! – твердили французы. Наши были в шоке. Но пуще всех я – надежда на красненькую книжечку, удостоверение выпускника Школы юного журналиста при МГУ, с заветным словом «ПРЕССА» на обложке, рушилась на глазах. Я вернулся в бар и стал готовиться к приведению в действие плана «Б». Как только на сцену вышел Дассен, я пошёл в атаку.
– Куда? – преградили мне путь на дальних подступах молодцы в тёмных костюмах.
– Кесь ке ву вуле (Что вы хотите?), – пробормотал я и прошёл этот этап.
А вот дальше… Дальше меня взяли под белы ручки ещё двое, и один из них на плохом французском спросил:
– Ты кто?
– Муа (Я)? Я – секьюрити Джо Дассена!
Спрашивавший что-то пробормотал в рацию, и перед нами вырос некто – явный иностранец. Он спросил меня, кто я и чего желаю. Я честно ответил, что я – журналист и желаю увидеть выступление любимого певца.
– Приятно, что ты говоришь по-французски. Но тебя выдаёт акцент, – сказал мне он. – А в зал попасть невозможно, увы…
– Слушай, а ты кто? – спросил я.
– Я? Из менеджмента певца…
– Пойми! Я девушке автограф обещал!
– О ля-ля! Так ты не авантюрист, здесь любовь!
И он сказал охране:
– Всё ОК. Это наш человек.
И мы пошли, но не в зал, а в бар, но уже валютный. Мы сели за стойкой. Француз заказал мне выпить.
– В зал не пущу. Меня уволят.
Я приуныл. Жизнь рушилась на глазах.
– Ладно, – сказал он мне после третьей, – за твой французский, за любовь и за наглость! Я сейчас.
И отошёл. Вернулся с открыткой певца. И на ней стояла размашистая подпись Джо Дассена.
– Сам расписался? – спросил я. – Он же на сцене…
Француз рассмеялся.
-Я не такой жулик, как ты… Но любовь творит чудеса! У меня есть несколько открыток, специально для самых настойчивых фанатов…
И мы выпили ещё. За любовь, за прекрасных дам, за отель «Космос» и дружбу между народами, за мир во всём мире.
Немая сцена
Как я попал домой – помню плохо. Но на следующий день я приехал к Ней и буднично отдал открытку с автографом.
Немая сцена.
– Как ты это сделал?!
– Мой французский творит чудеса, – ответил я, – жалко, что ты мне тогда не поверила – вместе бы сходили.
С тех пор все на журфаке МГУ были уверены, что у меня – настоящий французский прононс…
А швейцару гостиницы «Космос» это было всё равно. И фокус с французским я использовал ещё не раз.
Свежие комментарии