Роман Бориса Минаева о Марьиной Роще выдвинут на литературную премию
Шереметьевская и Минаевский рынок, Трифоновская, Бахметьевская и Сущёвский Вал – эти и другие точки Марьиной рощи стали местом действия нового романа Бориса Минаева «Площадь Борьбы», вошедшего в лонг-лист премии «Большая книга». О работе над романом и его героях писатель рассказал корреспонденту «ЗБ».
Дом в глубине сада
Сразу несколько героев повествования – мальчик Сима, три его сестры, их родители Даня и Надя, соседка Софья Ивановна, её сын Лёшенька живут по адресу: 2-й Вышеславцев переулок, 5 Дом, как сказано в романе, «двухэтажный, деревянный, с открытой галереей по фасаду, солидный и вместительный, с тремя отдельными входами…, с дымоходом и трубой…».
– Это тот самый последний деревянный дом в Марьиной роще, который стоял до октября 2014 года? «ЗБ» писал о его сносе («ЗБ» №40, от 27.10.2014).
– Не совсем. В конце 70-х чуть позади, в глубине сада, был виден ещё один дом, побольше, в два этажа. В нём тридцать лет – с середины 20-х до середины 50-х – жили мои бабушка и дедушка. Там родился мой отец, прошли его детство и юность, напротив была школа, где он учился. В соседних домах и в большом каменном доме неподалёку – на площади Борьбы, 15 – жили его друзья. Потом наша семья оттуда переехала, но папа часто там бывал.
На Сущёвке и Трифоновской выслеживали диверсантов
– Вам о Марьиной роще папа рассказывал?
– Его рассказы дошли до меня в основном через маму, отец умер, когда мне было 20 лет. А она, вспоминая его, рассказывала о жизни на Вышеславцевом, о доме, поделённом на три квартиры. Кроме того, я помнил папиных друзей, которые приходили к нам, их разговоры, где не раз слышалось: «в Марьиной роще». Один из них, Григорий Маркович, остался нашим другом и после папиной смерти, по специальности он зубной врач.
– Это не он послужил прототипом зубного врача Михаила Ароновича Соловьёва, с истории о котором начинается роман?
– Да, это он. Первая глава вводная, она как бы перегружает нас из нынешнего времени в прошлое. В главах о войне Мишка Соловьёв бегает вместо школы на Минаевский рынок – подрабатывает, тушит зажигательные бомбы на крыше дома на площади Борьбы, следит за подозрительными личностями на Сущёвке и Трифоновской – как командир созданного подростками ШБНД – Штаба борьбы с немецкими диверсантами.
– В общем, Марьина Роща – мир вашего отца?
– Да, и я пытаюсь его воссоздать. Я много раз туда приезжал. Ходил, смотрел, представлял: как выглядели дома в Марьиной роще, куда и какими маршрутами ходили те, кто здесь жил, что они делали, думали, говорили.
Не спала 11 лет
– В «Площади Борьбы» есть и другие персонажи. К примеру, Софья Ивановна Зайтаг, которая потеряла способность засыпать летом 1930 года и не спала до войны. Откуда она взялась?
– Когда мы с моей старшей сестрой Мариной лет десять назад поехали во 2-й Вышеславцев переулок, она рассказала, что соседкой дедушки и бабушки была странная женщина – до революции она владела этим домом, точнее, владел её отец. Я придумал ей целую биографию: отца-немца из Риги, гимназию на Палихе, мужа-экономиста из дома на площади Борьбы, сына со слабым здоровьем, ну, и бессонницу длиной в 11 лет.
– В доме 15/1 на площади Борьбы, которая дала название вашей книге, жил замечательный поэт Давид Самойлов…
– С домом на площади Борьбы – он называл её по-старому – Александровской – связаны многие стихи Давида Самойлова, его военная поэма «Снегопад», автобиографическая проза. Его одноклассник Анатолий Черняев – он был помощником Горбачёва – в своих воспоминаниях рассказывал про постового с наганом, который стоял на Шереметьевской, недалеко от железнодорожного моста, о том, как летом 1941-го в Марьиной роще снесли все деревянные заборы – боялись пожаров из-за зажигательных бомб. А где-то в середине 2000-х я был на выставке Юрия Норштейна в Музее личных коллекций, там в зале «Сказка сказок» висели фотографии старой, деревянной Марьиной Рощи – и того, как её сносили.
– Кто-нибудь из ваших родных уже читал новый роман?
– Мама читает. На очереди старшая сестра. Они помнят, какой была наша жизнь в Марьиной роще, и вынесут свой вердикт.
Свежие комментарии